«Слово-мана» и лабиринт (о «новых волнах» и позднесоветском кино)

В октябре 1957 года писательница Франсуаза Жиру назвала «новой волной» поколение французов, родившихся во время и вскоре после Второй мировой войны. Парадоксальной чертой этого поколения, характерной не только для молодых французов, но и для их сверстников из Великобритании и других западных стран, было сочетание его ускользания от каких бы то ни было определений и одновременной абсолютной узнаваемости. Такая «форма без формы», названная Роланом Бартом «словом-мана», воспринималась многими старшими современниками как совершенно особый «дух молодости», чреватый межпоколенческим разрывом и утверждением абсолютно новой культурной ситуации. Эта ситуация соотносилась со все более доминировавшей в западном интеллектуальном пространстве в качестве жизнеутверждающей ценности стратегией «элиминации смысла». Темой предлагаемой статьи как раз и является взаимовлияние молодежной «новой волны» как социального явления, современных ей интеллектуальных ориентиров и тех новаторских течений в кинематографиях Франции и Англии конца 1950-х, которые также стали называться «новыми волнами» после того, как данное понятие сменило основную территорию своего применения, переместившись в кинематографическую область. Заканчивается же статья размышлениями о позднесоветском «авторском кино». Интенции многих его создателей связываются с противоположной «элиминации смысла» стратегией, талантливо воплощенной, в частности, в «Ивановом детстве» Андрея Тарковского. Имеется в виду трагический поиск утраченных ценностно-смысловых ориентиров в лабиринтном пространстве культурной безысходности.